От внутренней боли спасает абстракция

Тель-Авив, Париж, Рим, 1948-1965

Израиль – новая страна, новые возможности, новый язык, новая культура. И только искусство художника остается прежним. С безрассудностью нового иммигранта Бак рисует свое «здесь» в манере экспрессионизма, явно не соответствуя сионистской идее, стремящейся сформировать новую еврейскую идеологию, игнорируя трагический опыт европейского еврейства. Сейчас в своих произведениях он изображает обитателей Егуд Маабара, новых иммигрантов, поселившихся во временном жилище, но освободившихся от гнета их жалкой прежней жизни. Как человек, который на себе испытал гонение, унижение, несправедливость, он не мог оставаться равнодушным к человеческому страданию и поэтому присоединился к группе художников – сторонников социалистического реализма. В полотнах Бака, рисующего людей, воплотилось его стремление к семье, укоренившейся в земле Израиля. Для его работ становится характерным иконописное изображение матери, оплакивающей смерть близких, образ, подтверждающий несправедливость человеческого существования.

В 1956 году Бак отправляется в Париж, чтобы продолжить свое образование, и здесь знакомится с абстракционизмом художников французского Art Informel. Начинается поиск новых путей создания образа, не в рамках узнаваемых форм. Эксперименты в абстрактной живописи порождают конфликт между его внутренней тягой к искусству великих мастеров Ренессанса и его решением принять участие в поиске современных форм художественного выражения. Этот конфликт особенно проявился в произведениях римского периода – в работах, стремящихся в абстрактную форму вложить конкретное содержание. И все же Бак, пусть медленно, но освобождается от абстрактной манеры и на смену размытым неясным образам возвращается изображение реальных предметов. Новый живой почерк его картин появляется после встречи художника с американским поп-артом, в котором Бак находит ответ на вопрос, как писать современные произведения искусства, наполненные глубоким реальным содержанием. Сюрреалистические элементы позволяют ему сохранить свой дуализм и уже из этой точки развиваются новые тенденции его творческого дарования.