В годы войны русская семья Ереминых проживала в Каучук-совхозе при станции Колонтаевка, Льговского района, Курской области. В семье было восемь детей, три мальчика и пять девочек, но в годы войны дома находились только пятеро, младшему из которых, Симу, было 10 лет. Члены семьи были верующими христианами – баптистами.
Однажды утром, в апреле 1942 года, в заброшенном колхозном бараке Сим наткнулся на умирающего мальчика чуть старше его. Оборванный и крайне истощенный ребенок лежал в забытьи на соломе в бараке, в то время как температура на улице была немного выше нуля. Осторожно приблизившись к мальчику, Сим услышал слабые стоны. Почувствовав, что рядом кто-то есть, мальчик попросил воды. Сим нашел консервную банку, набрал в нее талой воды и поднес к губам больного. Пока тот пил, Сим заметил, что его лихорадит. По просьбе мальчика, Сим отправился домой за хлебом. Услышав от сына о больном ребенке, сердобольная Пелагея Прокофьевна отрезала кусочек от краюхи – суточного пайка всей семьи.
Симу было страшно наблюдать за тем, как мальчик ест этот хлеб. У него было такое ощущение, что этот ребенок не ел очень давно. Сим знал по рассказам, что пища может убить долго голодавшего человека и с ужасом ждал, что мальчик сейчас умрет на его глазах. К счастью, этого не произошло. Сим провел с мальчиком еще некоторое время, хотел расспросить его, кто он и откуда, но тот был слишком слаб, чтобы поддерживать разговор, сказал только, что его зовут Витя и он беженец с Украины.
Вечером того же дня Сим привел в барак отца, Ивана Михайловича. Последний сразу понял, что Витя болен тифом, но, тем не менее взял его на руки и перенес в свой дом, рискуя заразить семью. Первым делом Еремины сняли и сожгли всю его одежду, гнилую и кишевшую вшами, затем искупали и побрили мальчика. Купая, заметили, что мальчик обрезан. Все это время Витя находился в бреду и плохо понимал, что с ним происходит. Только через несколько дней, придя в себя, он обнаружил, что находится в чьем-то доме, в чужой и чистой одежде, окруженный теплом и вниманием. Первой его заботой было, знают ли его благодетели о том, что он еврей. Пелагея Прокофьевна деликатно дала ему понять, что да, знают, но для них его национальность значения не имеет.
С этого дня Витя стал жить у Ереминых. Со временем он рассказал им о своих скитаниях, длившихся почти полгода, о расставании с матерью, которая благословила его идти из оккупированного Харькова на Восток, в сторону фронта. Витя очень волновался за ее судьбу, а также за судьбу старших сестры и брата, связь с которыми была утеряна в начале войны.
Выздоровев, Витя вернулся на работу в совхоз, где работал до своей болезни, и перебрался жить к одинокой крестьянке, Наталье Ковалевой: у нее было не так тесно и ей требовалась помощь по хозяйству. Но Еремины продолжали опекать и поддерживать его. Когда местные полицаи арестовали Витю по подозрению в еврейском происхождении, Ивану Михайловичу удалось выкупить его.
После прихода Красной Армии, в марте 1943 года, Еремины отвезли Виктора в районный город Льгов, в детприемник, откуда его направили в Курский детский дом, а затем в глубь страны.
В 1947 году они встретились снова: перед уходом в армию Виктор два дня гостил у своих спасителей в Колонтаевке. Затем их пути разошлись почти на 50 лет. Только в начале 90-х Виктор Файнштейн снова нашел своих спасителей, а с Симом Ереминым встретился уже в Израиле в 1996 году. Сим переехал в Израиль с сыновьями, Сашей и Сережей, а также с многочисленными родственниками покойной жены, Зины Шимановской. Виктор Файнштейн с семьей репатриировался в Израиль за три года до этого.
Оба они умерли в Израиле, Виктор - в 1998, а Сим- в 2006 году.
5 августа 1996 года Яд Вашем удостоил Ивана и Пелагею Ереминых и их сына Сима почетным званием Праведник народов мира.
