Он стал для них родным
Накануне войны Анна Николаевна Крезо жила в Минске со своей 18-летней дочерью Надеждой, студенткой юридического института. Среди подруг Надежды было несколько еврейских девочек. Отношения с ними не прервались и после немецкой оккупации Минска и создания гетто. Улица Обойная, на которой жили мать и дочь Крезо, стала частью гетто, и им пришлось перебраться в другую квартиру. Как могли, они поддерживали своих друзей и знакомых, находившихся в гетто. Анна Николаевна и Надежда знали об ужасных условиях существования в гетто, об издевательствах над евреями, неожиданных и частых облавах и погромах, об отчаянии узников, потерявших надежду на спасение. Однажды подруга Надежды Мария попросила Крезо взять на воспитание маленького мальчика, сына ее двоюродной сестры Леи Рудерман. Мать ребенка чувствовала, что погибнет, и хотела любой ценой сохранить жизнь единственному сыну.
Мать и дочь Крезо дали свое согласие, хотя знали, какой опасности подвергаются. Они рассчитывали на то, что в новом районе, где они оказались во время войны, соседи не знакомы с ними и посчитают приемного малыша членом семьи.
Прошло несколько дней, и поздно вечером Лея Рудерман (в девичестве Мерсон) привела в дом Анны и Надежды двухлетнего Леню. Она горько плакала, расставаясь с сыном, чувствуя, что видит его в последний раз. Перед уходом обратно в гетто Лея оставила прощальное письмо мужу, находящемуся на фронте, и свою фотографию. Надежде Крезо она дала записку с данными мужа и с адресом их семьи до войны. В марте 1943-го Лея Рудерман была убита в очередном погроме.
Маленький Леня остался на попечении семьи Крезо до освобождения города 3 июля 1944-го. Его присутствие не демонстрировали перед соседями, а когда в Минске учащались облавы, временно увозили за город – один из родственников Анны Николаевны был лесником и жил с семьей прямо в лесу.
В апреле 1944-го Надежда Крезо привела домой свою подругу Лену Грингауз: она осталась в гетто совершенно одна после гибели родителей, сестер и братьев. Лену скрывали до конца оккупации и сумели сохранить ей жизнь, хотя, как выяснилось позже, некоторые соседи догадывались, что в квартире Крезо кроме хозяек постоянно живет кто-то еще.
После освобождения спасительницы взялись за поиски отца Лени Рудермана Григория Хононовича, но оказалось, что он погиб в бою. Мальчик остался у Крезо и в 1945 году Анна Николаевна стала его официальным опекуном, сохранив при этом настоящую фамилию и имя ребенка. До своего совершеннолетия он жил и воспитывался у спасительниц.
Лена Грингауз тоже сохранила с Надеждой (в замужестве Соловьевой) и ее матерью самые теплые отношения. В 1991 году, уже будучи в Израиле, в архиве мемориала Яд Вашем она оставила свои воспоминания об этих замечательных женщинах.
29 марта 2000 года Яд Вашем удостоил Анну Крезо и ее дочь Надежду Соловьеву почетного звания "Праведник народов мира".
